Ведьма на зелёной фишке - Громова Ирина Петровна (чтение книг TXT) 📗
– Извините, – сказал полковник сухо, я кивнула и выдержала паузу, вынудив его объясниться, – у меня сегодня сумасшедший день. Пять тысяч дел в производстве. Двадцать человек в подчинении, огромная территория, ни участковых, ни транспорта, ни бензина.
Оу, я знаю, как разговаривать с полковниками, которые так ненавидят общественность, ради которой они служат и получают заработную плату. Они готовы разорвать любую бездельницу, подобную мне, на кусочки. Потому что думают, что мы крадём их время. Но, я стараюсь заранее подружиться с их начальством, которое умеет читать газеты, и вынуждено слушать мнение общественности, потому что так делает и московское начальство тоже:
– Когда мой первый муж, офицер контрразведки приезжал с учений или из горячих точек и говорил, что воевать тяжело, начальники воруют, а партизаны норовят голову отрезать, я как жена, его понимала. – Начала точить ножи перед ударом я. – И готова была выслушивать жалобы бесконечно, лишь бы моему родному человеку стало хоть немного полегче, и он мог дальше нести службу. И эту обязанность понимала, как и свою часть службы – обеспечить человеку тыл.
Как представитель общественности и просто как женщина – я вас понимаю тоже, Александр Николаевич. Даже больше скажу. Если с вами, вашими сотрудниками или вашей семьёй случится нечто такое, где потребуются моя поддержка, я незамедлительно отложу все дела и буду заниматься вашей проблемой. Независимо от того, как отношусь к вам лично.
Но сейчас я представляю интересы людей, которые нуждаются, прежде всего, в вашей защите. А мы, как общественность, просто желаем, чтобы дело развивалось в рамках закона.
– Я вас слушаю, – сказал полковник
– Да вот, – я подвинула к нему папку с собранными сегодня бумагами, – хотелось бы узнать номер уголовного дела, открытого Вами вчера по поводу выстрелов в господина Донюшкина.
Грачев открыл папку, поднял на меня удивленный взгляд и быстро пролистал бумаги:
– Хорошо, я передам эти бумаги офицеру, который принимает решение о необходимости открыть уголовное дело, – произнес полковник и посмотрел на меня, словно задавая беззвучный вопрос: «Что ещё?»
– Ясно. Значит, я поняла вопрос правильно и капитан Малов просит Вас дело не открывать. Почему? – это был вопрос в лоб, но мой собеседник начал от него уходить:
– Ну, мы пока собираем материалы. Ищем основания. Изучаем характеристики. Вот вы тут пишете, какой хороший господин Донюшкин и какой плохой господин Нечаев. А у нас уже есть прекрасная характеристика на господина Нечаева. Вот, граждане пишут, что он хорошо играет на гармошке…
– Простите, но человек стрелял, – возмутилась я. – И покалечил другого человека. Господин полковник. Я тоже неплохо пишу стихи. Но если я встану на площади с автоматом и буду расстреливать людей, значит ли это, что меня надо освободить от ответственности? Я как должна понимать Вашу логику?
– Но вы знаете, Донюшкин тоже не идеал, и за ним водятся всякие грешки, – осторожно возразил Грачёв. Нет, дело они открывать не хотели.
– Может быть. – Я попыталась изобразить, что ищу компромисс. – Я сейчас и не прошу однозначно говорить о чьей-то конкретной вине. Общественность просит только об одном, чтобы всё было по закону. Мы желаем, чтобы полиция открыла уголовное дело. И в его рамках провела добросовестное расследование. Только и всего.
И чтобы в этом расследовании были учтены и те материалы, которые я Вам предоставила.
И я считаю, что общественность уже итак сделала часть работы за вас. Возможно, я в чем-то не права. Но вы расследуйте, пожалуйста.
Понятно, чтобы не было проблем с уголовными делами – их лучше вообще не открывать. Нет дел – хорошая отчётность. Но оно есть. И покалеченный человек – тоже есть. Но и это только часть вопроса. У человека есть жена дочь и тёща.
Стрелявший обещал их убить. Вы его выпустили на свободу. Он не задержан. Сегодня целый день я потратила на поиск этих женщин. С огромным трудом нашла жену и дочь. Но пропала тёща. И если завтра, господин полковник, окажется, что она лежит в кустах с простреленной головой из ружья господина Нечаева, то эту ошибку уже будет не исправить. И тогда, извините, я вам точно гарантирую и журналистов и генерала из Москвы.
– У господина Нечаева нет ружья, мы его изъяли, – твёрдо сказал полковник
– У господина Нечаева есть второе ружьё. И вчера, примерно в половине первого ночи мой муж, который возвращался домой из дальней поездки, видел господина Нечаева с ружьём в руках, как вы думаете где? В двух шагах от дома жены и матери Донюшкина.
– Про второе ружьё я не знал, – тихо признался полковник.
– Правильно, – надавила я, – потому что друг господина Нечаева, капитан Малов, делает всё возможное, чтобы представить дело, как невинную шутку. И сейчас вместо объективного расследования занимается тем, чтобы ввести следствие в заблуждение. Он не занимается расследованием, а копает под пострадавшую сторону.
А вы знаете, что господин Нечаев сейчас ходит по посёлку и громко рассказывает историю о том, что ему ничего не будет, потому что у него куплена вся полиция? Хорошая услуга другу, который пытается его вытащить? Что у него дома осталось ружьё, которым он добьет всю семейку. И меня это очень беспокоит. Потому что мы имеем дело с человеком, который покалечил половину посёлка. В том числе свою родную жену и мать своего ребенка. А сейчас переступил черту и начал стрелять в людей. А мы с вами его не остановили.
– Но его жена полностью на его стороне. Она дала показания против гражданина Донюшкина, – возразил полковник.
– Напугана. Он сделал её инвалидом. А сейчас убедил в своей несокрушимости.
– Я вас понял, – сказал полковник. – Оставляйте материалы. Мы приложим их к делу. А что с женщиной, которую пока не нашли?
– Её пока не нашли, – развела руками я. – Завтра глава посёлковой администрации выделяет транспорт в дальнюю деревню, где находится её фамильный дом. Да вы и знаете это место наверняка. Та самая Кручиха, в которую миллионер Терентий Васильев вложил столько инвестиций и вписал её в областные программы по туризму. Через месяц туда собирался приехать губернатор. Самое время начинать шумиху в прессе…
– Подождите, а кем является эта пропавшая женщина миллионеру Васильеву? Не хотите ли вы сказать… – Грачёв изменился в лице.
– Хочу сказать, – дожала я полковника, – Вообще-то раньше была женой. Сейчас не знаю, какие у них отношения. Но хозяйкой Кручихи является она. Хотя Васильев и вкладывал туда деньги. Так говорит её дочь, но это надо проверить. И вам больше скажу. Я не исключаю такой возможности, что Терентий Васильев может быть заинтересован как в устранении зятя, так и в устранении своей бывшей жены.
– Почему?
– Ну, там есть мотивы. Но мне надо проверить эту версию.
– А почему вы скрыли информацию о том, что в деле может быть замешано имя такого человека? – пошёл в нападение полковник.
Мне это всегда очень нравится. Пока речь идет о простом человеке – никто даже дело не откроет. Пусть его калечат, рёбра ему ломают, стреляют в него. Но как только появляется знатное лицо, оказывается, совсем другое дело. Я разозлилась:
– А давайте вы спросите у своих подчиненных, почему у вас под носом такая ерунда, а вы ничего не знаете, полковник? Или ещё лучше, давайте, вы возьмёте меня в штат, будете платить зарплату – она у вас сейчас хорошая, и я буду раскрывать преступления. Вот тогда и спросите, по полной. Ничего я от вас не скрываю. Специально приехала к вам, чтобы поговорить – бензин свой жгу. И то вы меня принимать не хотели. Я сама только сегодня вечером, перед приездом к вам об этом узнала.
В общем, я поставила Вас в известность, господин полковник. И очень хотела бы, чтобы в нашем посёлке больше не стреляли.
– Нам тоже этого не надо, – согласился Грачёв, и мы с ним распрощались.
Когда мы с Вовкой вернулись домой, я поняла, что здорово устала. И размышляла, достанет ли у меня сил залить хотя бы пару метров дорожек. Однако, через минуту навстречу вышла зареванная Настя. Дорожки были отложены на неопределенное время. Это было грустно, потому что со дня на день могли ударить морозы. На дворе стоял хоть и теплый пока, но ноябрь.
